Билет №191

[hkpf]

Название: Неучтенный процент.
Пейринг/персонажи: Чунмён и вся группа
Группа: EXO
Жанр: Юмор, АУ
Рейтинг: PG
Количество слов: ~1500
Предупреждения: чувство юмора автора

Со стороны все выглядело очень красиво. Украшенный живыми цветами зал, нарядные гости, идеальная невеста, которая даже не споткнулась, пока шла к алтарю. Все шло слишком хорошо, чтобы не вызывать подозрений. А Чунмён давно убедился, что сомневаться можно в чем угодно, но только не в своей интуиции. Интуиция не кричала, но громко намекала. Чунмён вежливо раскланялся с одним из министров, одновременно с этим пытаясь понять откуда ждать беды. И по всем прикидкам выходило, что вроде как и не откуда. Все что мог, он уже исправил и пресек. Поэтому Чунмёну не оставалось ничего кроме самого сложного и простого одновременно — ждать, пока неприятность или что вероятнее неприятности придут к нему сами.
Как ни странно, но свадьба наследника престола прошла хорошо, обошлось даже без дуэлей между гостями — все понимали, что за скандал на торжестве любимого сыночка король жалеть никого не будет. Чунмёну бы выдохнуть с облегчением, Чонин с Сехуном под присмотром Кёнсу никуда не влезли, но чувство беспокойства никуда не делось.
А вот на следующий день милостью правителя неприятности наконец-то нашли Чунмёна — он получил повышение, новый корабль и обещание миссии в ближайшее время. Старая должность полностью устраивала Чунмёна: власти много, ответственность есть, конечно, но не так чтобы слишком, корабль — спасибо папиному состоянию — отремонтирован давно. Так что новая должность не принесла ему в сущности ничего. Кроме зависти тех, кто на нее претендовал. Следующую неделю Чунмён потратил как раз на то, чтобы найти недовольных и компромат на них же. Лишним не будет. Еще две недели пришлось доказывать, что его офицеры, матросы и даже кок достойны нового корабля. Если бы ему дали такую возможность, то Чунмён бы предпочел себя назвать недостойным, но кто бы позволил. Столько макулатуры он не переводил никогда. На каждого члена его нежно любимой — иногда и до рукоприкладства, чего скрывать — команды пришлось предоставить досье и характеристику на три листа. Кёнсу отказался сразу "если тебе нужны эти идиоты, то сам все и пиши"— никакого уважения к старшим по званию, Лухань писал как.. в общем непонятно, Минсока лишний раз напрягать не хотелось, Чанёль честно пытался помочь, но отвлекался на птичек, поющих за окном. Так что единственным, кто заслужил будущую прибавку к жалованью оказался Чондэ, пусть и не с самым разборчивым почерком, но зато он очень старался, и ему даже удалось привлечь Бэкхёна. Так что прибавку и премию себе Чондэ обеспечил.
Сволочная интуиция затаившаяся на то время, что Чунмён тратил на бюрократические издержки, проснулась с первыми же слухами о новой свадьбе, одну из племянниц короля появился шанс пристроить в соседнее государство. Непонятно когда, неизвестно за кого, да даже кого выдавали еще никто не знал — племянниц-то насчитывалось целых три, но слухи принес Бэкхён, а он в таких вещах никогда не ошибался. Как подозревал Кёнсу, а за ним и все остальные, тот крутил роман с кем-то из высшей знати. Чунмён только надеялся, что Бэкхёна не поймают со спущенными штанами прямо в карете. Чунмён вообще на многое в своей жизни надеялся.
На аудиенции его превосходительства Чунмён пришел подготовленным. Про расчетам Луханя самой вероятной кандидатурой на брак была Санни — вообще-то Сонкю, но ее так вообще никто не называл, даже венценосный дядя, — и Чунмёну предстояло с вероятностью процентов так в девяносто девять представлять ее интересы для заключения предварительного брачного договора.
Лет семьдесят назад еще можно было опасаться пиратов, но сейчас Чунмён при встрече с морскими разбойниками вежливо раскланивался, а некоторым даже говорил "сонбэ". Так что Чунмёна ожидала недельная поездка по морю, принятие солнечных ванн на палубе и воспитание его всегда любимой команды.
А вот через два часа настроение Чунмёна несколько изменилось, нет, они все-таки выдавали Санни замуж, но добавился именно тот заложенный на погрешность процент. С ними отправляли Криса. В качестве независимого эксперта, переводчика — будто Луханя, чье знание родного языка, конечно, за несколько лет немного ухудшилось из-за отсутствия практики, им недостаточно, — и практически гаранта удачного договора, на этом моменте Чунмён искренне хотел побиться головой о стену, но этого бы никто точно не оценил. За что я плачу шпионам, думал Чунмён, если о появлении бывшего приятеля, гордости двора, любимца дам и официального предателя государства узнаю от самого государя?
Что мог предложить такого Крис, что его помиловали? Явно не воспетую в устах придворных поэтов натуру. Единственное, что приходило в голову — это брак Санни. Но тогда это не просто династический союз, там должно быть что-то посущественней. Что-то такое, что получить иначе не удавалось, что-то такое, что перевесило бы оскорбленную гордость их короля. Стоило как можно скорее приобщиться к тексту брачного договора, вряд ли там это сказано прямо, но Чунмёну хватит и намека. Информация — это власть, прибыль и независимость и уж кто-кто , а Чунмён не собирался их терять.
Хотя от мысли, что теперь придется сообщить команде о новом пассажире, Чунмёну становилось дурно. С кем-то другим можно было попробовать сохранить инкогнито, помогла бы и простая маска на пол-лица, но в случае с Крисом она оказалась бы бесполезна. Замаскировать почти два метра неловкого совершенства не представлялось возможным. Крис обладал редкой способностью причинять себе вред даже там, где это казалось невозможным в принципе, например, рассечь губу во сне или поскользнуться на ровном месте и свалиться на посла соседнего государства. Как ему при этом удавалось раз за разом избегать международного скандала не знал никто. Чунмён, находясь рядом ним готов был раз за разом провалиться под землю. А Крис только улыбался неловко, смущенно пожимал плечами и все как-то налаживалось. Логике не поддавалось. При этом Крис по праву считался одним из самых умных людей этой страны. Как это все в нем сочеталось, Чунмён просто не понимал, утешало, что не только он. А потом Крис просто ушел, оставив состояние, друзей и службу, потеряв при этом не только репутацию, но и право на жизнь. А теперь вернулся, конечно, не так как Клеопатра впервые появилась в Риме — Чунмён много читал в детстве, — но тоже эффектно. Оставалось надеяться, что команда от такой новости за борт от шока не свалится. Неловкость Криса иногда оказывалась заразна. Хотя некоторых Чунмён бы и подтолкнул. Для начала следовало поговорить с Луханем и Исином, они знали Криса дольше всех, дольше, чем сам Чунмён, и поступок Криса ударил по ним сильнее, чем по остальным. Долгое время их преданность короне стояла под вопросом, пусть и обошлось без трибунала, доверие к ним до сих пор не восстановилось. К тому же стоило проверить, будет ли для них сюрпризом появление Криса, все-таки они были очень близки, и если для Чунмёна поступок стал неожиданностью, объяснение которой он искал и нашел, то насчет Исина и особенно Луханя Чунмён уверен не был. Совсем не уверен. Минсок поддержит Луханя во всем, и Крис явно не станет первым исключением. Чондэ и Бэкхён всегда относились к Крису более чем лояльно, они, как и Кёнсу, предпочтут поговорить с ним лично, прежде чем сделают окончательные выводы. Сехун с Чонином, как все дети и животные, любили Криса особой любовью, так что издеваться и тискать будут, но пытаться убить вряд ли. Придется следить, чтобы не затискали до смерти, ну или до того момента, пока не будет заключен этот чертов брачный договор. Оставались под вопросом Чанёль и Тао.
Чудесный мальчик Тао достался Чунмёну "в наследство" от Криса. Чунмён предпочел бы годовой запас кофе, но кто его спрашивал. Тао привязался к Крису с первой встречи, подтверждая теорию про детей и животных, и ходил практически хвостиком. Крис терпел, улыбался, трепал Тао по волосам и сбегал в странные миссии, слухи о которых заставляли задуматься приличных людей. Себя Чунмён причислял к умным, поэтому примерно представлял, что там происходило на самом деле. Понятнее Крис от этого не становился, но уважение росло. В одно из таких "путешествий" Крис между делом спас Чонина, сделал вид, что все произошло случайно, покраснел и куда-то исчез. Понятно, что после этого случая Сехун и Чонин прониклись Крисом, называли его любимым хёном и третировали со всей возможной любовью. Тао ревновал и требовал внимания, Крис улыбался и пытался скрыться как можно дальше. А после одного из таких побегов на благо не родной, но любимой, как считалось всеми, страны просто не вернулся. А через полгода они все узнали, что он стал новой "звездой" на политической арене их заклятого союзника. До этого момента Чунмён даже не догадывался, что люди могут столько рыдать. Истерика Тао не прекращалась, и Чунмён просто не знал, что с ним делать, не бить же. Проблему решил Бэкхён, у него вопроса бить или не бить не стояло. Щека у Тао горела еще несколько часов после. Но зато ни слез, ни заламывания рук они больше не видели. Реакцию Тао на появление Криса Чунмён даже не хотел представлять, уши до сих пор от прошлой не отошли. Можно было бы запереть их в одной каюте и пусть бы разбирались приватно, но Крис должен быть жив и по возможности цел к моменту их прибытия. Это немного все усложняло.
А еще оставался Чанёль. И тут Чунмён не знал чего ожидать вообще. Чанёль всегда относился к Крису как-то по особенному тепло. Они вроде бы и дружили, но иначе, чем с тем же Луханем. Они вроде бы и соперничали, но кто в своем уме будет пытаться увести девушку у Криса? Чанёль пытался и искренне расстраивался, если та проявляла к нему хоть какой-то интерес, Крис на это только смеялся. О том, что Чанёль умеет готовить, Чунмён узнал после того как Крис заболел — Чанёль к нему бульончики носил. Это с домом полным прислуги-то. А после всей этой истории Чанёль стал другим, он улыбался и шутил, подкалывал вместе с Бэкхёном Кёнсу, показательно обижался на Сехуна. Но как бы банально это не звучало, но в те моменты, когда Чанёль не улыбался тоска в его глазах пугала Чунмёна. И тут даже общая каюта не помогла бы.
Все, что оставалось Чумёну — это верить в разумность своих людей и удачливость Криса, то, что он дожил до своих лет иначе как удачей назвать нельзя. Им предстояло провести всем вместе на одном маленьком кораблике семь долгих дней. И Чунмён очень рассчитывал, что они доберутся до места в полном составе.
Но свечку поставить не помешает.