Название: Красные кисти
Пейринг/персонажи: Бэкхён-центрик
Группа: EXO
Жанр: романс, экшн, киберпанк
Рейтинг: R
Количество слов: ~1900
Описание:: Бэкхён никогда не рыдал по утраченной человечности, никогда не помнил себя человеком. Он открыл глаза в лаборатории пятнадцать лет назад и с тех пор стал значительно более целым.
Бэкхён поправляет перевязь и снова прислоняется к стене. Его катаны на поясе даже в этой дыре говорят каждому не связываться, в лучшем случае Бэкхён покрошит два близлежащих квартала — и тут не о живых существах речь. В век, когда кузнецов почти не осталось, а ножами переставали пользоваться и за столом, холодное оружие могут позволить себе только те, кто с голыми руками опаснее взвода десантников. Для таких, как Бэкхён, закона не существует.
Его огибают по широкой дуге. Кожаная куртка, тяжелые ботинки, клепки имплантов, непроницаемая темнота глаз. Бэкхён знает, сколько стоят его глаза, произведение биоинженерного искусства, других таких нет. Прототип, как и многое в нем, слишком мощный, дорогой и сложный для сколько-нибудь массового производства. Бэкхён никогда не рыдал по утраченной человечности, никогда не помнил себя человеком. Он открыл глаза в лаборатории пятнадцать лет назад и с тех пор стал значительно более целым. За прошедшие пятнадцать лет Бэкхён обзавелся собственным кораблем класса Призрак, небольшим состоянием и репутацией уничтожившего влиятельный клан Чон вместе с детьми и деньгами. Бэкхён сам не знал, что у него есть принципы и ему так не нравится, когда их заставляют нарушать.
— Готово, — туман сгущается в невысокого парня. Его Призрака зовут Кёнсу и он стоит очень, очень дорого, дороже, чем весь этот грязный, прогнивший насквозь пиратский мегаполис. Возможно, дороже, чем вся эта чертова планета. — Я знаю, где это. Тебе скинуть или проводить?
— Можешь проводить. Я знаю, тебе интересно.
Кёнсу усмехается. У каждого Призрака собственная личность, так эффективнее, чем просто искусственный интеллект. Бэкхёну Призрак достался бракованный, приоритет владельца срабатывал не всегда, производственный дефект, слишком поздно выявленный. Его должны были уничтожить, одно-единственное оружие со свободной волей и полным отсутствием тормозов может изменить сложившийся баланс сил в Галактике, как удачно, что импланты Бэкхёна позволяли ему связываться с кораблем напрямую. Свободная личность Кёнсу была уж слишком свободная, он хотел уважения.
Кёнсу идет впереди, поднимаясь и спускаясь по лестницам, открывая двери и стараясь не наступать в дурно пахнущие лужи. Он не голограмма, как обычные высокоуровневые искусственные интеллекты, а вполне себе материальный объект, и, на вкус Бэкхёна, чересчур чистоплотный. По крайней мере, двери он мог бы открывать рукой, а не силовыми полями. Бэкхён ныряет в очередной сквозной коридор, проходит вслед за Кёнсу по грязным закуткам и внутренним дворикам и спускается в подвал.
— Дальше ты сам.
— Не хочешь пачкаться, да? — хмыкает Бэкхён. Кёнсу демонстративно смахивает с плеча мусор. За стальной дверью с видеокамерой их ждут четверо охранников и почти метр закрытого входа в бункер. Ничего серьезного, в общем-то. Главное — правильно двигаться, тогда кровь от попавших друг в друга охранников до Бэкхёна не долетит.
— Откроешь?
— Он открывается вручную изнутри.
— Правда, что ли? — иронизирует Бэкхён.
— Конечно, открою.
Самый приятный способ заставить Кёнсу что-то сделать — усомниться в его возможностях. Вход открывается, Бэкхён бесстрашно шагает внутрь, Кёнсу подавит охранную систему, стандартные хитрости ему не грозят. В глубине бункера еще немного охранников и тот, кто сделает его на шаг ближе к цели. Кёнсу жестом предлагает ему разобраться самому.
— Мне нужна информация, — говорит Бэкхён. — Можем сделать это быстро, можем тихо, информацию я все равно получу. — На него смотрят с ужасом, но пока не стреляют. — Где вы встретили Пак Чанёля?
Бэкхён полирует отдыхавшие сегодня катаны. Они одного размера, обе руки у Бэкхёна развиты одинаково хорошо, рукояти и кисти с красным шелком, настоящим шелком, Бэкхён любит роскошь.
— Я рассчитал курс, — из динамиков раздается голос Кёнсу. — Будем там послезавтра.
— Хорошо.
Бэкхён знает Пак Чанёля, в другое время, с другими людьми их отношения можно было бы назвать приятельскими. Но Пак Чанёль наемник и владелец собственной банды убийц, а Бэкхён абсолютно лишен сентиментальности. Иногда они работают вместе, иногда нет, Чанёль никогда не держал на него зла, даже после того, как Бэкхён лишил его половины убийц, но лично они друг против друга не выходили. Бэкхёну будет немного жаль, если он Чанёля убьет, но оно того стоит. Его цель стоит всего.
Последний оставшийся в живых из клана Чон, незаконнорожденный, а теперь выходит, что наследник, только наследовать там уже нечему. Первый, которого увидел Бэкхён и с которого все началось. Бэкхён выходит на середину тренировочного зала, ежедневные шестичасовые тренировки тоже начались с него. И две одинаковые катаны тоже его, Бэкхён не заказывал свои, это символ. Каждый раз, как касается рукоятей, Бэкхён сжимает руки на горле клана Чон.
Бэкхён знает, что Кёнсу за ним наблюдает, смотрит и не одобряет его одержимости, его бракованный Призрак заботится о владельце куда больше него самого, даже еду готовит. Не раз и не два Бэкхён просыпался от гуляющих по телу разрядов под напоминание Кёнсу о голодной смерти и антисанитарии на борту, не один десяток Кёнсу спасал его жизнь и находил важную информацию на бескрайних просторах Сети. Если Бэкхён умрет, Кёнсу ждут трудные времена. Даже Призракам нужно общение.
Бэкхён смывает под душем пот и легкую усталость тренировки, удовольствие, доступное лишь немногим избранным. Пять лет назад он понятия не имел, что такое настоящий душ, солдату клана Чон, пусть даже одному из лучших, такое не положено, ему надлежит исполнять приказы и убивать не задумываясь. Бэкхён и не задумывался, пока не стало слишком поздно. Пока дело не зашло так далеко, что у него появились принципы.
Куртка Бэкхёна забрызгана кровью, ботинки в осколках чужих костей и зубов, глаза все такие же темные, на лезвиях виден сложный узор. К волосам прилип лоскут чьей-то кожи, Бэкхён встряхивает головой, но лоскут держится крепко.
— Я опять проредил твою банду. Ничего личного.
— Слабаки, — беззлобно фыркает Чанёль. — Туда и дорога.
— Отойди, Чанёль. Я могу тебя убить.
— Прости, Бэкхён, от контрактов не отказываюсь. Мне будет тебя не хватать.
Шестеро его наемников обступают его за спиной, Бэкхён не оборачивается. По-настоящему опасен здесь один Чанёль, а остальные — что ж, возможно, они продержатся пятнадцать секунд. Бэкхён опережает их на долю секунды, доли ему всегда хватает, приседает, круговым движением вспарывает двоим животы, еще одного убивают выстрелы своих же товарищей. Выпрямляется он снова с Чанёлем лицом к лицу.
— Слышал, ты поставил себе что-то новенькое.
— А ты так и держишься за свое старье.
— Я очень хорошо умею им пользоваться.
Чанёль не любит ограничиваться одним оружием, он расстреливает магазины и берется за меч на длинной ручке, Бэкхён его терпеть не может из-за большой красной кисти, слишком похожей на кисти его катан. Трое оставшихся попадают под их клинки, Бэкхён и Чанёль слишком быстры даже для перекроенных почти полностью наемников. Рифленая подошва тяжелых ботинок Бэкхёна разбрызгивает кровь на полу, руки Чанёля длиннее, все время приходится помнить о них и о дополнительных сантиметрах ручки, катаны тускло блестят.
— Я все равно его достану.
— Никто не запрещает тебе пробовать.
Они стоят напротив друг друга, клинки почти соприкасаются. Бэкхён не знает, что в Чанёле изменилось с прошлого раза, но тот всегда был неравнодушен к огню. Имплантировать пиропсионику решится только самоубийца со стальными нервами, так что Бэкхён не удивляется, когда глаза Чанёля начинают меняться.
Бэкхён пинком поднимает в воздух с поллитра крови, маскируя прыжок, огонь с шипением проносится через красные капли, но Бэкхёна там больше нет. Время привычно замедляется, капли неспешно плывут вниз, звук запаздывает, огонь и мечи переплетаются. Под языки этого пламени попадать нельзя даже краем одежды, Чанёль использует огонь вместо второго клинка, Бэкхён держится на расстоянии и ждет ошибки. И ошибается, не зная, что свалено на стеллажах вдоль стен, он не готов, когда детонирует взрывчатка иего швыряет сквозь стену. На второй стене Бэкхён успевает сгруппироваться, а после третьей затормозить, он проламывает пол, здесь гостей явно не ждали, на этаже ниже у него будет преимущество.
Чанёль появляется почти сразу, с сожалением отмечая отсутствие повреждений. Не то чтобы он на самом деле надеялся, что на Бэкхёна такое подействует, но жаль все равно. Обе его катаны танцуют в опасной близости, Бэкхён сильнее и опытнее, он не лгал, когда говорил, что может убить Чанёля, тот слишком опасный противник, чтобы сдерживаться. В чем-то это Чанёлю льстит, Бэкхён видит его улыбку.
— Кто тебе заплатил?
— Прости, не скажу.
— Не он же сам это сделал, — рычит Бэкхён. Чанёль скалится и делает выпад, разрезает куртку на плече Бэкхёна, тот снимает прядь волос на макушке. Пол, стены — какая разница, рыхлые дешевые конструкции не преграда для усиленных скелетов. Здание не такое высокое, на головы им не свалится, не сразу, по крайней мере, они оба не обращают внимания, когда ломают несущие конструкции. На краю сознания Бэкхён различает неясное бормотание, слева, как удачно, что он в ту сторону Чанёля теснит.
Взмах. Звон. Удар. Удар. Выпад. Финт с подсечкой. Чанёль промахивается, улетает от пинка в грудь. Бэкхён шагает за ним, в лишенный двери проем и замирает. Напротив, в густом растворе, утыканный трубками и катетерами последний из клана Чон. Бэкхён замирает, клинок Чанёля срезает кожу с его скулы, лезвие скрежещет по искусственной кости, он даже не замечает.
«Чанёль, стой!» — это его голос.
Бэкхён поднимает катану на мгновение позже, чем нужно, Чанёль почти успевает ударить. И точно успевает понять, что сейчас умрет.
Бэкхён идет мимо, кладет ладонь на толстое стекло. Плевать ему на Чанёля, если тот перестанет мешать.
—Я тебя нашел.
«Убьешь меня?»
— Если захочешь.
Минсок почти такой же, как он запомнил. Темно-рыжие волосы, длинные ресницы под росчерком бровей, аккуратные руки. Пять лет неподвижности превратили его в высохшую мумию, восстановление будет долгим. Пока сам он может только дышать. Бэкхён приходит к нему каждый день, подолгу сидит возле кровати и слушает его дыхание. Иногда Минсок просыпается, и они говорят, иногда нет, и Бэкхён просто молчит. Пятнадцать искусственных процентов тела Минсока позволяют им общаться без слов.
«Спасибо, что не убил Чанёля», — думает Минсок.
— Дался он мне, — ворчит Бэкхён, кладет голову на кровать и опускает руку Минсока сверху. Пальцы Минсока в его волосах, почти забытое ощущение.
«Я думал, ты умер. Мне сказали, что это ты».
— Я тебя не предавал. Я не убивал твою семью, — горло перехватывает.
Пять лет назад в клане Чон обострилась борьба за власть, отец убрал Минсока первым, опасаясь конкуренции, хотя честолюбия тот не проявлял. Умный, сильный, талантливый — слишком привлекательная фигура, рано или поздно кто-то использовал бы его в своих интересах. Отец Минсока прекрасно знал, кому тот доверяет и кто доверяет ему, было несложно отдать Бэкхёну несколько не связанных на первый взгляд друг с другом приказов и выставить убийцей своей любовницы и побочных детей.
«Знаю. Потому и подумал, что тебя больше нет».
Это было бы не первое убийство женщины и детей, и уж точно не последнее, Бэкхён никогда раньше не задумывался над приказами, никогда его именем не прикрывались другие. Бэкхён не знал, что ненавидел больше — то, что клан заставил его предать, или то, что ему было все равно, пока не стало слишком поздно. Стоя на столе в конференц-зале с отрезанной головой главы в поднятой руке, Бэкхён клялся всем собравшимся членам, что убьет каждого и обратит богатство и влияние клана в прах. Он надеялся, что месть избавит его от чувства вины.
— Было похоже, что меня можно убить?
«Против тебя был бы весь клан, и мой отец первый».
— Я с него начал.
«Кто-то остался?»
— Нет. Что ты жив, я узнал год назад.
Минсок едва заметно шевелит пальцами, гладит его по голове. Все закончилось, но от тоски и запоздалого страха у Бэкхёна щемит в груди, он вжимается лицом в бедро Минсока и беззвучно воет.