Билет №158

[hkpf]

Название: Адвокатское д(т)ело;
Автор:  Крокодил Василий
Пейринг/персонажи: Юнхо/Джеджун;
Группа: TVXQ|JYJ;
Жанр: романс;
Рейтинг: PG-13;
Количество слов: ~3500;

10.
Джеджун бы предпочел менее варварские методы признания в вечной любви, но на безрыбье был почти согласен и на такое.
По крайней мере, нынешний претендент на все его шестьдесят с лишним килограммов был симпатичным. И изо рта не пахло. К тому же, Джеджун уже мог признаться, что к его обаянию, сексуальности и детской непосредственности Джеджуна тянуло. Может быть, даже с не вполне человеческой силой.
От стоящего вплотную мужчины пахло кондиционером для одежды (или это клубника, или Ким совершенно не разбирается в запахах), недешевой туалетной водой (но вряд ли что-то сверх приемлемого, вроде какого-нибудь Армани) и совсем чуть-чуть гелем для укладки. Джеджуну композиция нравилась. Вполне в его вкусе.
Еще и эта небольшая сережка-гвоздик в ухе, черная, кристально-блестящая. Невольно привлекает внимание, особенно, когда всеми силами пытаешься не смотреть в лицо нависшему над тобой мужчине.
На черном, строгом, идеально выглаженном костюме ни единого пятнышка, ни одной пылинки — даже нечего смахнуть с чужого широкого плеча в жесте небрежного спокойствия.
Джеджун не был трусом и долго стоять в пустом коридорчике, старательно изображая равнодушие, позволить себе не мог — через десять минут у него слушание. И так как сбежать от стоявшего так близко мужчины, предусмотрительно прижавшего Кима к стенке и преградившего дорогу к свободе поставленными по обе стороны головы руками, не получилось, пришлось брать дело в свои руки. Подняв исключительно невинный взгляд, Джеджун нашел Юнхо смотрящим прямо ему в глаза. Внимательно, проникновенно аж до дрожи.
Совесть подсказывала Джеджуну смутиться и потупить очи долу, но на все ее увещевания он, как вполне себе состоявшийся адвокат, давно наплевал, поэтому только усмехнулся уверенно, и на заданный еще минуту назад вопрос ответил обезоруживающим — судя по шокированным глазам Чона — прикосновением своих губ к его.
Посчитав это достаточным, он очаровательно улыбнулся, вывернувшись из-под ослабевших рук, и на прощание помахал уходя сжатой в руке папкой со своим делом.
И правда, какой еще ответ нужен на просьбу в следующий раз не забывать посвящать Юнхо в новые подробности их общего дела. И что желательно встретиться как-нибудь для того, чтобы обсудить стратегию их работы.
Джеджун поправил выбившуюся из челки прядку, уверенной походкой направляясь в зал суда, и мысленно поздравил себя с выигранными у Чанмина двадцатью тысячами.

9.
Юнхо был крайне недоволен решением шефа, что один Юнхо справиться с таким пустяковым делом не сможет. Да еще и определил в напарники не того же Чанмина, с которым Чон уже пуд соли съел не на одном общем деле, а новичка. Надоедающего, постоянно мельтешащего перед глазами новичка. Самовлюбленного, пускающего пыль в глаза и флиртующего со всем шевелящимся. Однажды Юнхо даже застал его разговаривающим со стоящим на столе кактусом. И судя по подозрительно невинным глазам, когда Чон шлепнул перед его носом пачкой писем, разговор шел явно не о чем-то приличном.
К чести новичка, он был достаточно умен, чтобы не провалить пока ни одного порученного дела. И хоть за собственную деловую честь Юнхо опасаться не приходилось. Что Чон не мог сказать о чести личной, в очередной раз пресекая попытки того ущипнуть за зад. Хорошо хоть оставаться наедине с новичком Юнхо пока не приходилось.
Пока.
Дело грозило перейти из разряда «ну совсем же пустяк!» в «пустяк-то пустяк, но вот истец… полный истец». И это требовало более детального обсуждения в компании с новичком, который, как ни крути, а тоже имеет право высказаться. К тому же, судя по удивленному «А Джеджун тебе не говорил?» Чанмина, Ким решил, что посвящать нынешнего партнера в то, что давно ожидаемые документы наконец доставлены, не стоит. А может, просто забыл. Кто его, этого легкомысленного новичка разберет? Напомнить-то в любом случае не помешает.
Юнхо со вздохом поднялся со своего места, мимоходом потрепав по голове сидящего за соседним столом Чанмина, недовольно шлепнувшего его по руке. — И мне кофе захвати.
— Вот еще. Сам сходи, — Юнхо в ответ на удар кинул в друга скомканным листком с каким-то древним заключением какой-то там экспертизы и легко увернулся от раздраженного его ребячеством Шима, отправившего шарик бумаги обратно. — Я за новичком. Знаешь, куда он смылся?
— У него заседание через десять минут, нет? — Чанмин покосился на часы и снова уткнулся в свою «шпаргалку», как он небрежно называл талмуд на пару-другую тысяч страниц, служивший орудием психического устрашения не одного у поколения Шимов. — Что, соскучился?
Юнхо недовольно поморщился, углядев в последней фразе Чанмина грубое оскорбление своего достоинства, но махнул рукой на не отличающегося вежливостью коллегу и отправился на поиски. Уже в дверях только обернулся на ленивое «Вы там только слишком активно не целуйтесь, а то шеф попалит, он скоро вернуться обещал», гордо хмыкнул, считая недостойным отвечать на подобные выпады, и вышел из кабинета, бурча про себя про низачто-никогда-толькопослесмерти.

Чанмин обеспокоенно смотрел ему вслед, почти прощаясь с дорогой сердцу двадцаткой.

8.
Джеджун, пользуясь отсутствием шефа, устроился на столе, протягивая Чанмину пластиковый стаканчик. Правило «новички ходят за кофе» ему даже нравилось — давало возможность отвлечься на некоторое время от дел, развеяться и привести мозги в порядок. Обворожительной улыбкой ответив на благодарный кивок от Шима, второй стакан Джеджун протянул сидящему за тем самым столом, на который так удачно приземлился Ким, Юнхо. Жаль только, что тот на игривое подмигивание и чересчур долгое прикосновение пальцев ответил чересчур недовольной, по мнению Джеджуна, гримасой и нарочито резким рывком бумаг из-под джеджунового зада.
Поймав веселящийся взгляд Чанмина, Ким тайком отсалютовал ему своим стаканчиком и спрятал довольную улыбку за глотком кофе.
Дрессировать Юнхо оказалось не таким уж сложным занятием — всего-то месяц прошел, а он уже даже слова против не говорит. И правильно, Джеджун бы тоже с собой спорить не стал — исключительно бесполезное занятие.
Ким словно бы невзначай наклонился над столом Юнхо, делая вид, что его уж очень интересуют заметки, в которых тот окопался, и наугад ткнул пальцем в одну из них, привлекая к себе внимание.
— А здесь разве правильно? — кажется там было что-то про «не забыть купить корм псу», Джеджун не был уверен, но знать это Юнхо не обязательно — прижатая рукой к столу бумажка из-под нее доставаться никак не желала, и Чон ее содержание проверить не мог. Поэтому раздраженно поднял голову, надеясь не только отбить новичку охоту смотреть в чужие записи, но и вообще заставить его отойти куда подальше и больше не возвращаться.
Джеджун с затаенным восторгом следил, как искаженное недовольством лицо Юнхо медленно приобретает отстраненно пустое выражение, когда тот заметил, насколько близко к нему оказался сам Ким, склонившийся над столом и смотрящий, ничуть не смущаясь, прямо в глаза. Чанмин где-то сзади сдавленно хрюкнул, сдерживая смех. Неспособный сдерживать собственное веселье, Джеджун закусил губу, тут же замечая, как в ответ на движение, взгляд Юнхо опустился чуть ниже. Так там и остался, к слову, когда Чон едва подался вперед и почти (Почти!)..
Но тут из кабинета шефа раздалась тихая брань, и шеф вызвал к себе Юнхо вместе с какими-то там бумагами.
Джеджун не мог упустить возможности, и когда Чон торопливо, не поднимая глаз, подхватился с места, вытянул руку и цапнул того за обтянутую строгими брюками филейную часть.
Тут же как ни в чем не бывало отвернувшись и заведя беседу о погоде с Чанмином. К чести того, тот спокойно ее подхватил.
И только когда моментально вскипевший Юнхо скрылся за дверями шефского кабинета, Шим достал из бумажника купюру в двадцать тысяч: — Ему месяца не хватит.
Джеджун ухмыльнулся, хлопая по его ладони: — Неделя.

7.
Юнхо, как обычно, блистал. Шеф с задних рядов одобрительно показал ему два больших пальца в ответ на потрясающе построенную заключительную речь защитника, и Чон позволил себе снисходительную усмешку в адрес прокурора. Тот ему все равно никогда не нравился — заносчивый и самовлюбленный тип, от которого за версту разило деньгами вездесущего папочки. Папочка его, к слову, тоже сидел в зале, на одном из первых рядов. Презрительная гримаса, исказившая его лицо при виде вошедших перед началом заседания шефа, Джеджуна и Чанмина — как же, этих государственных защитничков давно следовало бы распустить — теперь сменилась презрительным же недовольством. О, как Юнхо смаковал в душе каждый острый взгляд, брошенный отцом в сторону сыночка при любом его неверном шаге.
Даже совесть не противилась этому недостойному проявлению эмоций, вовсю распевая подбадривающие гимны на пару с не раз оскорбленным этим самым прокурором чувством собственного достоинства.
Стук молотка по подставке прозвучал для Юнхо торжествующим грохотом барабанов. Или последним гвоздем, забиваемым в крышку гроба своего соперника. Этот вариант ему тоже был по душе.
Сидящая на скамье подсудимых девушка, доведенная в начале заседания до слез, послала Юнхо воздушный поцелуй, тихо рассмеявшись, когда тот поймал ее поцелуй и весело подмигнул. Даже она понимала, что с теми фактами, которые предоставил суду прокурор, против приведенных Юнхо контраргументов не поспоришь. Оставалось только дождаться решения присяжных, большая часть которых, судя по одобрительным кивкам, успела проникнуться одухотворенной речью адвоката. Что-что, а вот красиво говорить Юнхо точно умел.
Уже выходя из зала суда на перерыв, Юнхо едва не налетел на ждущих его шефа, Джеджуна и Чанмина. А потом таки заработал себе синяк, когда Шим, вложив в удар все свои высокие чувства (правда, их наличие у него Юнхо всегда подвергал сомнению), хлопнул его по плечу, поздравляя. Шеф с присущей ему сдержанной гордостью за победу своего подопечного приобнял схватившегося за пострадавшую конечность Чона, одобрительно кивая.
Повернувшись к Джеджуну и уже ожидая очередного почти переходящего границу приличий комплимента, Юнхо был приятно удивлен. Тот всего лишь улыбался, широко, искренне и так ослепительно, что Чон едва не пропустил то короткое мгновение, когда Джеджун словно бы случайно отставил ногу в бок, заставляя проходившего мимо человека споткнуться, оступиться и почти угодить головой в стоящий рядом горшок с цветами. Уголки губ Кима чуть дрогнули, превращая улыбку в исключительно удовлетворенную, но ничуть не потерявшую искренности.
Юнхо даже не пытался пресечь безобразие или помочь бедняге, вовремя заметив прокурорский костюм на нем. И даже взгляда не отвел от приобнявшего себя за плечи Джеджуна, спрятавшего усмешку за ладонью. На него хоть смотреть приятней.
А прокурор окинул их всех злобным взглядом, покрываясь красными пятнами, и пошел прочь, одергивая мешающие идти полы одежды.
— Ты так и не сказал, чем он тебе насолил? — продолжил, видимо, незаконченный разговор Чанмин. — Встречались, что ли?
Ответом были только вскинутые презрительно брови: «Что? Я? Да как можно вообще с таким?» и гордый поворот головы.
Шим понимающе хмыкнул.

6.
Джеджун терпеть не мог зиму именно из-за постоянных простуд и беспрестанного насморка. Особенно, когда новичку-стажеру еще и выходных-то толком не давали. Поэтому приходилось отсиживать положенные часы за рабочим местом, ужасно медленно пробираясь сквозь завалы навалившихся дел, кропотливо просиживая над каждым документом по часу, а то и несколько подряд.
А уж когда вирус совсем охамел, и к вечеру у Джеджуна поднялась температура вдобавок к непрекращающейся головной боли и надсадному кашлю, это стало последней каплей. Приплетшись домой и сбросив с себя верхнюю одежду, Ким влил в себя несколько кружек чая, обильно приправленного алкоголем, завалился на кровать и зарылся в самую гущу одеял, даже не покормив жмущегося к ногам кота и не выключив света. И тут же отключился.
Будильник, к слову, он тоже поставить забыл.
Поэтому на следующий же день подорвался с кровати за полчаса до начала рабочего дня, кое-как снял линзы с покрасневших глаз, нашел под тумбочкой очки и сменил превратившийся в мятую тряпку костюм.
Галстук, кот и свет остались без внимания. Расческа тоскливо осталась лежать у зеркала.
В офис он успел вовремя. Даже опередил неторопливо шагающего Юнхо. Джеджун упал без сил на стул, кинув портфель на стопку однозначно ужасно важных бумаг, и громогласно чихнул, стоило только Чону появиться в дверях кабинета. Аж очки слетели к кончику носа, повиснув на одной дужке.
Растеряно их поправив и уставившись самым, что ни есть, бессмысленным взглядом в сторону зашедшего старшего коллеги, Джеджун совсем не деликатно потер нос, избавляясь от преследующего его в последние дни чувства свисающей с кончика носа капли.
Роскошное, должно быть, зрелище предстало глазам Юнхо. Тот так от него опешил, что на долгую минуту застыл в проеме, посторонившись только, чтобы пропустить внутрь ничуть не смущенного видом Чанмина.
А Джеджун, прекратив битву взглядов и со стоном приложив холодные пальцы к вискам, опустил голову на стол и понадеялся лишь на то, что сегодня его не заставят куда-то идти. И работать тоже не придется, так, бумажки с умным (исстрадавшимся) видом поперекладывать с места на место.
Когда он отключился, он не помнил, но очнулся, уже когда рядом на стол кто-то поставил большой стакан с горячим, еще исходящим паром кофе. Потрогав на всякий случай ниспосланную благодать пальцем и тут же схватившись за живительное тепло обеими руками, Джеджун поднял полные искренней благодарности глаза и закусил губу, сдерживая накатившие то ли от этой самой благодарности, то ли от простуды слезы.
Не успевший отойти от его стола Юнхо поймал его взгляд, замерев на мгновение, и едва кивнул на стакан, мол, пей давай, тут же отвернувшись.

5.
Дорога к офису никогда не занимала у Юнхо много времени, даже несмотря на то, что он предпочитал покрывать это расстояние на своих двоих. Весной он дышал полной грудью, вовсю впитывая в себя присущий только весне запах свежести, летом подставлял лицо обжигающему солнцу, осенью наслаждался чувством легкой светлой тоски, никогда не упускающей возможности затаиться в шорохе опавшей листвы и напасть на случайного прохожего. А зимой он прятал подбородок в уютном клетчатом шарфе, вслушиваясь в треск льда под ногами и скрип только выпавшего снега. Из витрины магазина неторопливо махал рукой Санта, огни рождественских украшений подмигивали с каждого первого подъезда.
И настроение как-то сразу поднималось до того уровня, что не хотелось даже прятаться от крепчавшего мороза в тепле здания.
Здороваясь по дороге с многочисленными знакомыми, Юнхо шел в сторону своего офиса, когда сзади на него налетел новичок, едва не сбив с ног и торопливо выдавив слова извинения. Чон даже был не уверен, именно ли это был Джеджун, или он нашел знакомые черты в ком-то другом, так быстро все произошло.
Хотя задуматься об этом ему как следует не дали, потому что когда уже через минуту он открыл двери офиса и увидел встретившего его чересчур блестящими глазами Джеджуна, все мысли напрочь вылетели из его головы.
Не помогли избавиться от наваждения ни оглушительный чих со стороны новичка, ни заставивший его посторониться Чанмин. Ни даже абсолютная нереальность происходящего.
Взлохмаченный, болезненно раскрасневшийся Джеджун, совершенно лишенный всех своих метросексуальных замашек, в очках и мятом костюме.
Такое не часто увидишь.

Юнхо даже не стал его дергать, когда шефу потребовалось что-то там принести. Только сочувственно покосился на обмякшего за своим столом новичка и покачал головой.
Юнхо даже сам сходил за кофе, проветривая голову от душного и спертого воздуха их кабинета.
И нет, Юнхо совсем не проникся беззащитностью и открытостью всегда расчетливого в своих словах и действиях новичка, проскользнувших в доверчиво распахнутых глазах, когда тот схватился обеими руками за стакан с кофе.
И совсем он не об этом думал, когда спустя пять минут отстраненного изучения лежащего перед ним (что он там вообще читал последние пять минут?) документа Чанмин с усмешкой окликнул его, спуская на землю.

4.
Джеджун находил неописуемое удовольствие в том, как Юнхо то смущался, то злился, то одновременно выдавал и то, и другое в ответ на каждое его замечание, шуточку или не совсем невинный жест. Судя по не сходящей с лица Чанмина усмешке, тот тоже не оставался в стороне, вовсю наслаждаясь происходящим.
Наверное, потому они с Шимом кое-как и умудрились сойтись, несмотря на диаметрально противоположные характеры и взгляды.
А Джеджун и рад — союзника себе никогда не помешает завести в той непредсказуемой войне, которую он затеял.
Одно невинное, на первый взгляд, замечание о том, что у Юнхо, мол, очень даже красивые мужские руки, в них не только ручка будет смотреться хорошо, но и кое-что другое… микрофон, например. Да, Джеджун вполне себе может представить, что Чон выходит весь такой на сцену в распахнутой наполовину рубашке, обычных джинсах и давай… воспроизводить под музыку разнообразные телодвижения. Ким, на мгновение замечтавшись, возвел глаза к небу, но тут же осадил себя.
Сидящий прямо перед ним Юнхо выглядел готовым прямо сейчас взорваться и указать Джеджуну на дверь.
Чанмин же тайком дал пять под столом, нисколько не смутившись, когда Чон это таки заметил и перевел гневный взгляд на него. Только улыбнулся невинно, старательно игнорируя сменившееся по-детски надутыми от обиды губами раздражение.

3.
Чанмин не задумывался над тем, чем ему так приглянулся Джеджун.
Может, тем, как быстро выводил из равновесия всегда собранного Юнхо.
Может, тем, что открыто показывал чего хочет и, более того, старательно, шаг за шагом, добивался этого.
Может, тем, что Чанмина всегда тянуло окружать себя красивыми вещами.
А может, просто тем, что Чанмину уже надоели все те нелепые попытки Юнхо заводить отношения с кем-то, кто не мог понять вездесущности той стези, что выбрал для себя Чон. И теперь, когда на работе, на расстоянии вытянутой руки появился кто-то, кто вполне мог бы эту проблему своим присутствием в отношениях с Юнхо решить, Чанмин позволил себе вольность решить все за друга.
Или, может, тем, как Джеджун смотрел на Юнхо в их первую встречу. Или тем, как сам Юнхо на него смотрел.
А, может, Чанмин просто соблюдал свою извечную политику невмешательства в происходящее вокруг, и поэтому теперь лишь усмехался, наблюдая, как ходит хвостом их новичок за чересчур уж недовольным этим фактом другом.
В любом случае, с приходом в их офис стажера серые будни стали чуть веселее.
2.
Джеджун не мог опозориться в первый же день, поэтому костюм, выглаженный еще с вечера, сидел на нем, как влитой, укладка была идеальна, как никогда, а на некстати вылезший на подбородке прыщик Ким извел едва ли не половину своего и сестринского арсенала.
И судя по одобрительно осмотревшим его будущему начальнику и чинно стоящему рядом одному из старших коллег, его старания оправдались с лихвой. Второй правда, из тех самых старших коллег, смотрел на него уж больно подозрительно: словно бы Джеджун представлял собой не идеально подготовленного к работе сотрудника, что в плане внешнего вида, что в плане имевшегося багажа знаний, а инопланетянина, спокойно подошедшего на улице и спросившего, как пройти к Голубому Дому. Взгляд у него был подозрительный, чуть хмурый, чуть удивленный.
Наверное, из-за этого Джеджун не мог отвести от него глаз, отвечая на неприветливую встречу нового сотрудника не менее упрямым взглядом.
К тому же, посмотреть было на что. Высокий, прекрасно сложенный мужчина был одет в темный костюм по фигуре, на котором Джеджун при всем желании не смог бы найти ни единой невыглаженной складочки, ни единого пятнышка. Небольшое смуглое лицо с маленькой родинкой над губой, внимательные глаза и густые черные волосы, аккуратно зачесанные назад. Мужчина одним своим видом излучал уверенность в себе и достоинство. Не то, что некоторые.
Джеджун бы очень хотел посмотреть на него в зале суда, предположив, что в деле у него найдется, чему поучиться и на что просто полюбоваться. Ким бы, при особенном желании снова навлечь неприятностей на собственный зад, даже мог бы в такого влюбиться по неосторожности. Чтобы потом, при знакомстве поближе, найти в новом объекте воздыхания все те же напыщенность, непомерную гордыню и прочее, прочее, прочее.
Начальник показал Джеджуну его рабочее место, коротко рассказав, что да где искать, и скрылся в своем кабинете. Со вздохом Ким чинно приземлился за стол, стараясь не показать своей неуклюжести — ну не при таком же внимании со стороны коллег. Оставалось только надеяться, что внимание это не означает ничего невыгодного Джеджуну.

Когда Юнхо — так звали того, кто с таким странным выражением его разглядывал, — впервые рассмеялся, мило щуря темные глаза, Джеджун готов был признать, что еще чуть-чуть — и он проиграет собственным гормонам, или что там отвечает за влюбленность. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы придти в чувство и вовремя отвести взгляд.
Когда Юнхо без слов помог ему перетащить десять ящиков архивный записей для одного из дел, еще и Чанмина к благому делу помощи ближнему подключив, Джеджун понял, что зайди все чуть дальше — и одними легкомысленными размышлениями о возможных чувствах к Чону он не обойдется. Ему не хватило и минуты на то, чтобы отвести глаза от широкой спины впереди.
Когда Юнхо, солидный мужчина в деловом костюме, только вышедший из здания суда, погнался за кинувшим в него снежком другом, неосторожно поскользнулся и полетел головой в снег, а после, выбравшись из сугроба, только задорно улыбнулся, вытряхивая из встрепанных волос запутавшиеся снежинки, Джеджун мысленно объявил ему войну, собираясь брать неприступную с виду крепость осадой.
1.
Юнхо знал, что сегодня к их теплой компании присоединится стажер. Кто-то неловкий, кого надо опекать, посвящать во все тонкости работы и попутно учить уму-разуму.
Когда Юнхо увидел зашедшего в их офис парня, ему и в голову не пришла мысль о том, что этот кто-то нуждается в его опеке.
Он за всю свою жизнь не встречал настолько необычных людей. Уверенно держащий себя, но при этом вежливо (и крайне приятно) улыбающийся парень, уважительно склонявий голову перед старшими, казался сошедшим с экранов телевизоров — эдакий идеальный герой с идеальной внешностью, идеальной родословной, уму которого могли бы позавидовать самые маститые воротилы бизнеса.
Коротко стриженные черные волосы, подняты вверх, бледная как снег кожа и мягко-розовые губы наводили на мысль о Белоснежке, а большие темные глаза блестели сообразительностью и вниманием. Широкие плечи, точно подобранный по нестандартной фигуре костюм подчеркивали стройность парня.
И голос приятный, чуть хрипловатый, Юнхо даже нашел себя заслушавшимся спустя несколько секунд.
Красивый парень, тут Чон ничего сказать против не мог. Будь он чуть полегкомысленнее, может, даже позволил бы себе представить его с собой рядом. Но нет, конечно, Юнхо этого делать не стал.

Хотя странные взгляды, которые он ловил на себе время от времени, тот странный взгляд, которого Джеджун не отрывал от него, когда они вместе шли из здания суда, пока не разошлись по домам. Эти глаза заставляли Юнхо не быть таким уверенным в собственной правоте.

11.
— Да ладно, признай, что ты просто хотел пригласить меня на свидание!
— Нет, нам действительно нужно было обсудить…
— Юнхо… Сейчас-то зачем это скрывать?
— Ничего я не скрываю. Это ты делаешь безосновательные выводы.
— Скрываешь.
— Нет.
— Да.
— Нет.
— Нет.
— Нет. Разве такое поведение достойно уважающего себя адвоката, господин Ким? Где пространные логические цепочки и абсолютно неопровержимые доказательства? И вы, кстати, только что сами признали, что ничего я не скрываю.
— Ты зануда. Чертовы юристы.
Юнхо тихо смеется, намеренно не смотря в сторону надувшегося Джеджуна. Они лежат в темноте спальни, и за окном медленно кружится первый в этом году снег.
— Но ты прав. Я хотел пригласить тебя на свидание.